ЮРИЙ ПЯ: "МЕНЯ ВДОХНОВЛЯЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ ПРИНОСИТЬ ЛЮДЯМ ПОЛЬЗУ"
Известный хирург рассказал о своих детских комплексах, философии нелегкого труда и о том, как медицина переплетается с музыкой.
С именем председателя правления АО "Национальный научный кардиохирургический центр" Юрия Пя связано создание целой области в казахстанской медицине. Кардиохирург, который уехал из страны в 1970-х и попрощался с ней, представить не мог, что спустя десятилетия вернется на родину. В редкой беседе не о научных терминах, а о жизни доктор рассказал Today.kz о своих детских комплексах, философии нелегкого труда и о том, как медицина переплетается с музыкой.
- Юрий Владимирович, почему вы выбрали медицину?
- В юности я увлекался музыкой, очень хотел научиться играть на скрипке, но поскольку жил в селе, такой возможности у меня не было. Я постоянно что-то конструировал, и надо заметить, что эти детские забавы пригодились мне в хирургии. Первоначально в планах было поступление в технический вуз, но там сразу распознали, что физик, инженер и техник из меня не выйдет (смеется). И я решил пойти на медицинский факультет. На мой выбор повлияла мама, у нас в семье были в основном учителя - и ни одного врача. Признаюсь, поступил я не сразу, а лишь с четвертого раза. В перерыве между вступительными экзаменами я успел поработать в районном доме пионеров в качестве руководителя кружка изобразительного искусства.
- Чем увлекались в молодости?
- Когда я учился в университете, мы с приятелями организовали дискотеку. К слову, труд оказался довольно тяжелым. На дворе были 1970-е: запреты, ограничения, вся информация была недоступной, танцы также не приветствовались в институте. Мы носили брюки клеш, распущенные длинные волосы, приталенную рубашку либо батник. Это был своего рода совместный бизнес, в который нам пришлось инвестировать средства. Собрали деньги, купили музыкальные установки, а вот с пластинками дела обстояли сложнее. Их доставали нелегально - через детей дипломатов, затем производили обмен. Как сейчас помню: зима, Банный переулок, легкая одежда и виниловые пластинки в подмышках. Все это продолжалось два с половиной года, а потом я увлекся хирургией.
- Ваш интерес к музыке как-то помогает в работе?
- На самом деле я продолжаю свои дискотеки на утренней планерке. Я заранее подбираю какой-нибудь философский текст и проецирую на большой экран под музыкальное сопровождение. С этого начинается рабочая неделя наших врачей. Я не сторонник жесткой субординации между начальником и подчиненными, более того, в нашем коллективе такой формат взаимоотношений вообще отсутствует. Мы никого не отчитываем и не наказываем, наша философия - придерживаться горизонтальной организационной структуры, при которой создается дружественная атмосфера. Думаю, в этом и заключается наш общий профессиональный успех. Например, для одной из недавних планерок мы подготовили специальный ролик с благодарственным письмом французских коллег, перенимавших у нас опыт по проведению уникальной операции. К слову, визит европейских специалистов с целью обучения - не редкость. Мы значительно продвинулись в области кардиологии, об этом свидетельствует и рост иностранных пациентов.
- Почему сложился именно такой подход в работе с коллегами?
- Я с детства выступал за равенство между людьми. Возможно, это связано с определенным дискомфортом в детстве. Помню, что в какой-то момент перестал любить первое сентября, потому что все летние каникулы я обычно проводил в поле, помогая бабушке и дедушке. А в начале учебного года учителя задавали свой традиционный вопрос о том, кто как отдохнул; в эти минуты у меня возникали комплексы, потому что я осознавал, что рассказать-то мне не о чем. Мои одноклассники путешествовали по городам и странам, а все мои летние приключения были в буквальном смысле написаны у меня на лице: моя кожа приобретала жуткий загар и была покрыта цыпками, на руках выступали трудовые мозоли, а под ногтями еще долго сохранялась въевшаяся грязь. Безусловно, такие моменты повлияли на мое мировоззрение. Именно тогда началась реальная школа жизни, физический труд в детстве навсегда приучил меня к постоянной работе. Тогда же я понял, что мы себе не принадлежим и живем для того, чтобы отдавать. Особенно важно это понимать в нашей профессии. Нужно работать не покладая рук и не ожидать при этом благодарности, в противном случае врач будет пребывать в постоянном стрессе.
- У вас много литературы о Стиве Джобсе. Когда впервые заинтересовались его личностью?
- Интерес к Стиву Джобсу у меня появился в 1980-е годы благодаря моему брату. Когда я начал заниматься кардиохирургией, мне нужен был прибор, который регистрировал бы волну возбуждения на поверхности сердца. В Советском союзе этого прибора не было, тогда я попросил брата, физика-электронщика, сделать для меня такое приспособление, и он сделал, опираясь на продукцию Стива Джобса. Если бы у меня была коммерческая жилка, то наше изобретение вполне могло стать доходным предприятием.
- Как считаете, сегодня растет достойное поколение врачей?
- К счастью, между моим поколением врачей и молодыми специалистами большая разница в возрасте, 20-25 лет. Поэтому нет промежуточной генерации в ремесле, именно это порой становится камнем преткновения. Астана – город для молодых и амбициозных людей, тех, кто действительно хочет себя проявить. Я считаю, что моя задача – заинтересовать вчерашних интернов, и если их глаза не горят, то это моя вина. Таков мой жизненный принцип – если что-то не получается, причину надо искать в первую очередь в себе. Я горжусь своими воспитанниками, благодаря их гибкости и легкости нам удалось научить их многому, не уверен, что мои сверстники так же непринужденно усваивали бы новую информацию.
- Когда вы работали за рубежом, у вас был план возвращения на родину?
- Я сам себе часто задаю вопрос: "Что меня привело назад?" Не хотелось бы идеализировать, поэтому честно скажу, что по натуре я хулиган, мне всегда хотелось попробовать что-то новое. Когда распался Советский союз, казалось, что все наши мечты рухнули вместе с ним. Мне было за 30, возраст, когда все понятия, принципы и взгляды на жизнь уже твердо укрепились, и вдруг я почувствовал себя обманутым. В тот момент я решил уехать из страны, сказав, что больше никогда сюда не вернусь. Когда спустя почти тридцать лет мне сделали предложение о работе в новой клинике в Астане, я согласился, несмотря на большие сомнения. А повод для размышлений был, ведь за 10 лет, которые я прожил в Турции, мне удалось заработать себе положительную репутацию и обеспечить стабильность своей семье. Тем не менее я понял, что я нужен своей стране и могу принести Казахстану реальную пользу. Мой выбор сложно объяснить, возможно, это был зрелый взгляд на жизнь, подкрепленный здоровыми амбициями. Я был рад, что по приезде мне не пришлось что-то переделывать. Как правило, это гораздо сложнее, чем создавать новое. Поэтому мы сразу начали инвестировать только в необходимое оборудование и обучать персонал.
- В области кардиологии Казахстан уже выступает обучающей площадкой для развитых стран. А вы где учитесь?
- Я придерживаюсь восточной мудрости "Учить может не каждый, но учиться можно у всех", поэтому обучение для меня – непрерывный процесс, и это касается не только медицины. Я могу получить ценный опыт где угодно: в клиниках, которые я посещаю, на конгрессах, конференциях и мастер-классах, а также у своих учеников.
- Ваши дети пошли по вашим стопам?
- Мои дети решили не испытывать судьбу, пытаясь превзойти своего наставника, но и становиться обычными хирургами, потратив на обучение целое десятилетие, им тоже не хотелось, поэтому они выбрали далекие от медицины профессии. Сын занимается промышленным альпинизмом, и это довольно экстремальное дело, а дочь закончила факультет "Бизнес администрирование". Они продолжают жить в Турции.
- Какие услуги в области кардиохирургии сегодня доступны казахстанцам?
- На сегодня, учитывая все современные технологии, в кардиохирургии нет процедур, которые были бы недоступны гражданам Казахстана. Более того, некоторые операции, такие как вживление искусственного сердца третьего поколения, являются уникальными и в отличие от развитых стран проводятся только у нас. Но если нам что-то неизвестно, то это не значит, что мы всего достигли, поэтому наш центр продолжает развиваться. Однако я суеверный человек и не люблю говорить о планах, предпочитаю сообщать о результатах. Наша задача - завоевать доверие населения страны, а также всего мира. Думаю, мы на пути к цели. К примеру, если раньше высокопоставленные чиновники выезжали за рубеж для проведения операций на сердце, то сегодня многие делают их в Казахстане. Иностранцы также не увидели разницу в качестве услуг по сравнению с европейскими или западными клиниками, при этом ощутили разницу в цене – в Казахстане такие операции в несколько раз дешевле.
- Какова сегодня доля вашего участия в операциях, проводимых в кардиоцентре?
- Ежегодно доля моего участия в операциях уменьшается. Если раньше без моего вмешательства не проходила ни одна процедура, то сейчас в 90 процентах случаев я остаюсь в стороне. В этом и заключается смысл моего пребывания здесь. На мой взгляд, жадность в работе - преступление по отношению к молодым коллегам и медицине. Мой профессиональный опыт не будет представлять ценности, если я оставлю свои знания при себе.
- Вы могли бы стать донором органов?
- Безусловно, я готов выступить донором в случае необходимости. К сожалению, институт донорства в Казахстане пока не развит. У нас уже есть опыт проведения операции по трансплантации сердца. Но данная услуга пока не используется широко по ряду причин, не связанных с технологией. Во многом тормозом выступают правовые и морально-этические отношения. Например, при жизни человек может отдать часть почти всех органов для трансплантации, но стать донором сердца можно лишь после смерти. Однако общество еще не созрело для того, чтобы, уходя с мир иной, завещать свои органы, которые могут спасти не одну жизнь. Тем не менее, мы проводим порядка 20 трансплантаций сердца ежегодно, а это значит, что люди постепенно начинают менять свое отношение к данной теме.
- Ваша работа сопряжена с постоянным стрессом. Как вы обычно расслабляетесь?
- Прозвучит банально, но я не напрягаюсь (смеется). К слову, способность отдыхать относится к моим недостаткам, потому что за свою профессиональную деятельность я этому не научился. Возможно, я бы принес больше пользы, рационально используя свободное время. Обычно свой отпуск я провожу в Турции, в гостях у детей. В этом году у меня появился интерес к рыбалке. Пожалуй, это единственный пример активного проведения досуга. Книги и музыка уже стали частью моей работы, поэтому нельзя назвать это хобби.
- Что вас вдохновляет?
- Меня вдохновляют люди, возможность приносить им пользу. Все в жизни перестает иметь значение, если человек одинок. Поэтому иной пропаганды, кроме любви, у меня нет.
- Спасибо за интересную беседу!
- Спасибо!
Гульмира ЖУМАБЕК
С именем председателя правления АО "Национальный научный кардиохирургический центр" Юрия Пя связано создание целой области в казахстанской медицине. Кардиохирург, который уехал из страны в 1970-х и попрощался с ней, представить не мог, что спустя десятилетия вернется на родину. В редкой беседе не о научных терминах, а о жизни доктор рассказал Today.kz о своих детских комплексах, философии нелегкого труда и о том, как медицина переплетается с музыкой.
- Юрий Владимирович, почему вы выбрали медицину?
- В юности я увлекался музыкой, очень хотел научиться играть на скрипке, но поскольку жил в селе, такой возможности у меня не было. Я постоянно что-то конструировал, и надо заметить, что эти детские забавы пригодились мне в хирургии. Первоначально в планах было поступление в технический вуз, но там сразу распознали, что физик, инженер и техник из меня не выйдет (смеется). И я решил пойти на медицинский факультет. На мой выбор повлияла мама, у нас в семье были в основном учителя - и ни одного врача. Признаюсь, поступил я не сразу, а лишь с четвертого раза. В перерыве между вступительными экзаменами я успел поработать в районном доме пионеров в качестве руководителя кружка изобразительного искусства.
- Чем увлекались в молодости?
- Когда я учился в университете, мы с приятелями организовали дискотеку. К слову, труд оказался довольно тяжелым. На дворе были 1970-е: запреты, ограничения, вся информация была недоступной, танцы также не приветствовались в институте. Мы носили брюки клеш, распущенные длинные волосы, приталенную рубашку либо батник. Это был своего рода совместный бизнес, в который нам пришлось инвестировать средства. Собрали деньги, купили музыкальные установки, а вот с пластинками дела обстояли сложнее. Их доставали нелегально - через детей дипломатов, затем производили обмен. Как сейчас помню: зима, Банный переулок, легкая одежда и виниловые пластинки в подмышках. Все это продолжалось два с половиной года, а потом я увлекся хирургией.
- Ваш интерес к музыке как-то помогает в работе?
- На самом деле я продолжаю свои дискотеки на утренней планерке. Я заранее подбираю какой-нибудь философский текст и проецирую на большой экран под музыкальное сопровождение. С этого начинается рабочая неделя наших врачей. Я не сторонник жесткой субординации между начальником и подчиненными, более того, в нашем коллективе такой формат взаимоотношений вообще отсутствует. Мы никого не отчитываем и не наказываем, наша философия - придерживаться горизонтальной организационной структуры, при которой создается дружественная атмосфера. Думаю, в этом и заключается наш общий профессиональный успех. Например, для одной из недавних планерок мы подготовили специальный ролик с благодарственным письмом французских коллег, перенимавших у нас опыт по проведению уникальной операции. К слову, визит европейских специалистов с целью обучения - не редкость. Мы значительно продвинулись в области кардиологии, об этом свидетельствует и рост иностранных пациентов.
- Почему сложился именно такой подход в работе с коллегами?
- Я с детства выступал за равенство между людьми. Возможно, это связано с определенным дискомфортом в детстве. Помню, что в какой-то момент перестал любить первое сентября, потому что все летние каникулы я обычно проводил в поле, помогая бабушке и дедушке. А в начале учебного года учителя задавали свой традиционный вопрос о том, кто как отдохнул; в эти минуты у меня возникали комплексы, потому что я осознавал, что рассказать-то мне не о чем. Мои одноклассники путешествовали по городам и странам, а все мои летние приключения были в буквальном смысле написаны у меня на лице: моя кожа приобретала жуткий загар и была покрыта цыпками, на руках выступали трудовые мозоли, а под ногтями еще долго сохранялась въевшаяся грязь. Безусловно, такие моменты повлияли на мое мировоззрение. Именно тогда началась реальная школа жизни, физический труд в детстве навсегда приучил меня к постоянной работе. Тогда же я понял, что мы себе не принадлежим и живем для того, чтобы отдавать. Особенно важно это понимать в нашей профессии. Нужно работать не покладая рук и не ожидать при этом благодарности, в противном случае врач будет пребывать в постоянном стрессе.
- У вас много литературы о Стиве Джобсе. Когда впервые заинтересовались его личностью?
- Интерес к Стиву Джобсу у меня появился в 1980-е годы благодаря моему брату. Когда я начал заниматься кардиохирургией, мне нужен был прибор, который регистрировал бы волну возбуждения на поверхности сердца. В Советском союзе этого прибора не было, тогда я попросил брата, физика-электронщика, сделать для меня такое приспособление, и он сделал, опираясь на продукцию Стива Джобса. Если бы у меня была коммерческая жилка, то наше изобретение вполне могло стать доходным предприятием.
- Как считаете, сегодня растет достойное поколение врачей?
- К счастью, между моим поколением врачей и молодыми специалистами большая разница в возрасте, 20-25 лет. Поэтому нет промежуточной генерации в ремесле, именно это порой становится камнем преткновения. Астана – город для молодых и амбициозных людей, тех, кто действительно хочет себя проявить. Я считаю, что моя задача – заинтересовать вчерашних интернов, и если их глаза не горят, то это моя вина. Таков мой жизненный принцип – если что-то не получается, причину надо искать в первую очередь в себе. Я горжусь своими воспитанниками, благодаря их гибкости и легкости нам удалось научить их многому, не уверен, что мои сверстники так же непринужденно усваивали бы новую информацию.
- Когда вы работали за рубежом, у вас был план возвращения на родину?
- Я сам себе часто задаю вопрос: "Что меня привело назад?" Не хотелось бы идеализировать, поэтому честно скажу, что по натуре я хулиган, мне всегда хотелось попробовать что-то новое. Когда распался Советский союз, казалось, что все наши мечты рухнули вместе с ним. Мне было за 30, возраст, когда все понятия, принципы и взгляды на жизнь уже твердо укрепились, и вдруг я почувствовал себя обманутым. В тот момент я решил уехать из страны, сказав, что больше никогда сюда не вернусь. Когда спустя почти тридцать лет мне сделали предложение о работе в новой клинике в Астане, я согласился, несмотря на большие сомнения. А повод для размышлений был, ведь за 10 лет, которые я прожил в Турции, мне удалось заработать себе положительную репутацию и обеспечить стабильность своей семье. Тем не менее я понял, что я нужен своей стране и могу принести Казахстану реальную пользу. Мой выбор сложно объяснить, возможно, это был зрелый взгляд на жизнь, подкрепленный здоровыми амбициями. Я был рад, что по приезде мне не пришлось что-то переделывать. Как правило, это гораздо сложнее, чем создавать новое. Поэтому мы сразу начали инвестировать только в необходимое оборудование и обучать персонал.
- В области кардиологии Казахстан уже выступает обучающей площадкой для развитых стран. А вы где учитесь?
- Я придерживаюсь восточной мудрости "Учить может не каждый, но учиться можно у всех", поэтому обучение для меня – непрерывный процесс, и это касается не только медицины. Я могу получить ценный опыт где угодно: в клиниках, которые я посещаю, на конгрессах, конференциях и мастер-классах, а также у своих учеников.
- Ваши дети пошли по вашим стопам?
- Мои дети решили не испытывать судьбу, пытаясь превзойти своего наставника, но и становиться обычными хирургами, потратив на обучение целое десятилетие, им тоже не хотелось, поэтому они выбрали далекие от медицины профессии. Сын занимается промышленным альпинизмом, и это довольно экстремальное дело, а дочь закончила факультет "Бизнес администрирование". Они продолжают жить в Турции.
- Какие услуги в области кардиохирургии сегодня доступны казахстанцам?
- На сегодня, учитывая все современные технологии, в кардиохирургии нет процедур, которые были бы недоступны гражданам Казахстана. Более того, некоторые операции, такие как вживление искусственного сердца третьего поколения, являются уникальными и в отличие от развитых стран проводятся только у нас. Но если нам что-то неизвестно, то это не значит, что мы всего достигли, поэтому наш центр продолжает развиваться. Однако я суеверный человек и не люблю говорить о планах, предпочитаю сообщать о результатах. Наша задача - завоевать доверие населения страны, а также всего мира. Думаю, мы на пути к цели. К примеру, если раньше высокопоставленные чиновники выезжали за рубеж для проведения операций на сердце, то сегодня многие делают их в Казахстане. Иностранцы также не увидели разницу в качестве услуг по сравнению с европейскими или западными клиниками, при этом ощутили разницу в цене – в Казахстане такие операции в несколько раз дешевле.
- Какова сегодня доля вашего участия в операциях, проводимых в кардиоцентре?
- Ежегодно доля моего участия в операциях уменьшается. Если раньше без моего вмешательства не проходила ни одна процедура, то сейчас в 90 процентах случаев я остаюсь в стороне. В этом и заключается смысл моего пребывания здесь. На мой взгляд, жадность в работе - преступление по отношению к молодым коллегам и медицине. Мой профессиональный опыт не будет представлять ценности, если я оставлю свои знания при себе.
- Вы могли бы стать донором органов?
- Безусловно, я готов выступить донором в случае необходимости. К сожалению, институт донорства в Казахстане пока не развит. У нас уже есть опыт проведения операции по трансплантации сердца. Но данная услуга пока не используется широко по ряду причин, не связанных с технологией. Во многом тормозом выступают правовые и морально-этические отношения. Например, при жизни человек может отдать часть почти всех органов для трансплантации, но стать донором сердца можно лишь после смерти. Однако общество еще не созрело для того, чтобы, уходя с мир иной, завещать свои органы, которые могут спасти не одну жизнь. Тем не менее, мы проводим порядка 20 трансплантаций сердца ежегодно, а это значит, что люди постепенно начинают менять свое отношение к данной теме.
- Ваша работа сопряжена с постоянным стрессом. Как вы обычно расслабляетесь?
- Прозвучит банально, но я не напрягаюсь (смеется). К слову, способность отдыхать относится к моим недостаткам, потому что за свою профессиональную деятельность я этому не научился. Возможно, я бы принес больше пользы, рационально используя свободное время. Обычно свой отпуск я провожу в Турции, в гостях у детей. В этом году у меня появился интерес к рыбалке. Пожалуй, это единственный пример активного проведения досуга. Книги и музыка уже стали частью моей работы, поэтому нельзя назвать это хобби.
- Что вас вдохновляет?
- Меня вдохновляют люди, возможность приносить им пользу. Все в жизни перестает иметь значение, если человек одинок. Поэтому иной пропаганды, кроме любви, у меня нет.
- Спасибо за интересную беседу!
- Спасибо!
Гульмира ЖУМАБЕК
