Kyzylorda-News.kz

В рамках реализации задач, вытекающих из статьи Главы государства Нурсултана Назарбаева «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания» уже переведено 18 книг. Сегодня разговор об одной из них.

Простыми словами о самых сложных вопросах рассказывается в труде английского ученого и писательницы Карен Армстронг. Как появились первые представления о Боге и откуда берут начало основные религиозные течения? Автор посвятила свою книгу ответам на вопросы, которые возникали у нее самой и с которыми сталкивался каждый.

Карен Армстронг рассказывает о том, что будучи ребенком имела устойчивые религиозные верования при слабой вере в Бога. И ее трудно в этом осудить, потому что, будучи воспитанным в религиозной семье, воспринимаешь догматы как нечто само собой разумеющееся, а путь к вере - это практически целая жизнь. Между верованиями (когда мы принимаем на веру некие утверждения) и настоящей верой (когда мы полностью полагаемся на них) есть различие.

“Конечно же, я верила, что Бог есть. Я верила в действительное присутствие Христа в причастии, в действенность таинств и в предстоящие грешникам вечные муки. Я верила, что чистилище - место совершенно реальное. Однако я не могу сказать, чтобы эти верования в религиозные догматы о природе высшей реальности давали мне подлинное ощущение благодати земного существования. Когда я была ребенком, католицизм представлял собой главным образом запугивающее вероучение”, - пишет автор.

Автор подчеркивает, что в католицизме адские муки выглядят намного убедительнее, чем Бог. Преисподняя без труда постигается воображением, Бог же остается фигурой неясной и определяется не столько наглядными образами, сколько умозрительными рассуждениями.

“В восьмилетнем возрасте мне пришлось вызубрить ответ на вопрос "Кто такой Бог?" из катехизиса: "Бог - это Высший Дух, единый Самосущий и бесконечный во всех совершенствах". Понять значение этих слов автор не смогла в силу возраста, а будучи взрослым человеком, осталась к этому объяснению равнодушной. Определение в данном случае слишком сухое и надменное. Согласитесь? В ходе чтения труда вы узнаете, как автор придет к выводу, что данная формулировка еще и неправильная.

Автор делится, что на протяжении чтения различных житие проповедников на нее накатывала тоска.

“Чем больше я читала о мистических восторгах праведников, тем сильнее огорчали меня собственные неудачи. Я с горечью признавалась себе, что даже те редкие религиозные переживания, которые у меня возникали, вполне могли быть плодом моей собственной фантазии, следствием жгучего желания их испытать”.

Потом она нашла этому объяснение. По мнению Карен Армстронг, религиозное чувство нередко является эстетическим откликом на очарование литургии и грегорианского напева.

Позже автор сталкивается не только с несоглашением многих постулатов, но и сомнениями на счет них. Начали возникать вопросы о Христе. Каким образом можно было бы удостовериться, что это действительно божественное пришествие в человеческой форме? Автора волновали вопросы по поводу этой идеи. Не могла она найти ответы и на возникновение доктрины “Троицы”.

Несмотря на сохранение интереса к вопросам религии, веру в Бога Карен Армстронг потеряла окончательно, но для нее это оказалось освобождением от личных религиозных неудач.

Автором книги был подготовлен целый ряд телепередач, посвященных ранней истории христианства и религиозным переживаниям. По мере изучения истории религии она все больше убеждалась, что прежние опасения были вполне обоснованными. Доктрины, которые в юности принимались без рассуждений, действительно были выдуманы людьми и оттачивались на протяжении долгих столетий. Наука явно избавилась от потребности в Творце, а исследователи Библии доказали, что Иисус никогда не утверждал свою божественность.

“Во время припадков эпилепсии у меня бывали видения, но я знала, что это лишь симптомы невропатологии; быть может мистический восторг святых и пророков тоже следует отнести к причудам психики? Бог начал казаться мне каким-то умопомрачением, которое человеческий род давно перерос”, - делится автор своими мыслями.

Тем не менее, поиски автора в сфере истории религии подтвердили, что человек - существо духовное. Есть все основания считать, что Homo sapiens - это и Homo religiosus. Люди верят в богов с тех пор, как обрели человеческие черты. Религии возникали вместе с первыми произведениями искусства. И это происходило не просто потому, что людям хотелось умиротворить могущественные высшие силы.

Уже в самых древних верованиях проявляется то ощущение чуда и тайны, которое до сих пор остается неотъемлемой частью человеческого восприятия нашего прекрасного и страшного мира. Подобно искусству, религия представляет собой попытку найти смысл жизни, раскрыть ее ценности вопреки страданиям, на которые обречена плоть. В религиозной сфере, как и в любой другой области человеческой деятельности, встречаются злоупотребления. Злоупотреблять - естественная общечеловеческая черта, и она отнюдь не ограничивается извечной приземленностью властных царей и жрецов.

На самом деле современное секуляризированное (секуляризация в социологии - процесс снижения роли религии в сознании людей и жизни общества; переход от общества, регулируемого преимущественно религиозной традицией, к светской модели общественного устройства на основе рациональных норм.

Общество - небывалый эксперимент, не имеющий аналогов в истории человечества. Людям еще предстоит узнать, чем он обернется. Правда и то, что либеральный гуманизм Запада возникает не сам по себе - ему нужно учить, как учат разбираться в живописи или поэзии. Гуманизм - это тоже религия, только без Бога, ведь он есть далеко не во всех религиях. Наш мирской этический идеал тоже основан на неких концепциях разума и души, и подобно более традиционным религиям, дает основания для все той же веры в высший смысл человеческой жизни.

“Приступая к изучению истории идеальных и опытных представлений о Боге в трех тесно связанных религиях единобожия - иудаизме, христианстве и исламе - я заведомо полагала, что Бог окажется просто проекцией человеческих нужд и желаний”, - объясняет автор выбор именно этих трех религий.

Автор считала "Его" отражением страхов и чаяний общества на разных стадиях роста. Нельзя сказать, что эти предположения были полностью опровергнуты, но некоторые открытия стали для Карен Армстронг полной неожиданностью.

“Я сожалела, что не знала всего этого лет тридцать назад, когда моя религиозная жизнь только начиналась. Я уберегла бы себя от долгих терзаний, если бы еще тогда услышала от выдающихся представителей каждой из трех религий, что не стоит дожидаться, пока Бог снизойдет к тебе. Следует, напротив, сознательно культивировать ощущение Его неизменного присутствия в своей душе. Будь я знакома тогда с мудрыми раввинами, монахами или суфиями, они строго отчитали бы меня за предположение о том, будто Бог - некая "внешняя" действительность. Они предупредили бы меня, что нельзя надеяться воспринять Бога как объективный факт, поддающийся обычному рациональному осмыслению. Они непременно сказали бы, что в определенном и очень важном смысле Бог действительно является плодом творческого воображения, подобно музыке и поэзии, которые меня так вдохновляют. А кое-кто из самых почтенных монотеистов шепнул бы мне по секрету, что на самом деле Бога нет, но в то же время "Он" - самая важная реальность на свете”, - рассказывает о своих первых открытиях автор.

Эта книга посвящена не истории неизреченного бытия Самого Бога, неподвластного ни времени, ни переменам. Это история представлений людей о Боге - начиная от Авраама и вплоть до наших дней. У человеческой идеи Бога есть своя история, потому что в разные эпохи разные народы воспринимали Его по-разному.

Представления о Боге, которых придерживается одно поколение, могут оказаться для другого совершенно бессмысленными. Слова "я верю в Бога" лишены объективного содержания. Как и любое другое высказывание, они наполняются смыслом только в контексте, когда произносятся членом определенного общества. Таким образом, за понятием "Бог" вовсе не кроется некая неизменная идея. Оно, напротив, вмещает широчайший спектр значений, причем некоторые из них могут полностью отрицать друг друга и даже оказаться внутренне противоречивыми.

Без такой гибкости идея Бога никогда не заняла бы одного из главных мест в истории человеческой мысли. И когда одни представления о Боге теряли смысл или устаревали, они просто незаметно забывались и сменялись новыми богословиями.

Фундаменталисты, конечно, с этим не согласятся, ведь фундаментализм сам по себе антиисторичен и основан на уверенности в том, будто Авраам, Моисей и древние пророки воспринимали Бога именно так, как современные люди. Но если присмотреться к трем нашим религиям, станет ясно, что объективного мнения о "Боге" в них нет: каждое поколение создает такой Его образ, какой соответствует его историческим задачам.

Между прочим, то же относится и к атеизму, поскольку фраза "я не верю в Бога" в разные исторические эпохи тоже означала что-то свое. Так называемые "безбожники" всегда отрицают некие конкретные представления о божественном. Но кто он, тот "Бог", в которого не верят атеисты сегодня, Бог патриархов, пророков, философов, мистиков или деистов восемнадцатого столетия?

Иудаисты, христиане и мусульмане в разные исторические эпохи поклонялись всем этим богам, каждого называя именно Богом - Библии или Корана. Читая труд, многие убедятся, что на самом деле эти боги были друг на друга совсем не похожи. Более того, атеизм нередко становился своеобразным переходным этапом. Было время, когда язычники называли "безбожниками" самих иудаистов, христиан и мусульман, которые приходили к совершенно революционным идеям Божества и Трансцендентного. Быть может и современный атеизм является подобным отрицанием "Бога", переставшего соответствовать потребностям нашей эпохи?

Религия чрезвычайно прагматична, несмотря на то, что имеет дело с потусторонним, считает автор. В книге рассказывается, что та или иная конкретная идея Бога должна быть прежде всего действенной - это намного важнее ее логической обоснованности и достоверности. Взгляды меняются, как только перестают приносить пользу, и меняются порой до неузнаваемости. Большую часть верующих людей прошлого это ничуть не беспокоило, так как они достаточно хорошо сознавали, что представления о Боге - временная условность, а не вечная святыня.

Придуманные людьми символы - совсем не то же самое, что неописуемая Реальность, которая за ними кроется. Некоторые мыслители подчеркивали эту разницу довольно дерзкими высказываниями, а один средневековый мистик зашел так далеко, что утверждал даже, будто о Высшей Реальности, которую по ошибке называют "Богом", в Библии вообще нет ни слова. На протяжении всей своей истории люди ощущали за рамками обыденного мира некое духовное измерение.

Способность мыслить о Запредельном действительно является одним из самых удивительных свойств ума. Как его ни толкуй, но этот человеческий опыт трансцендентности остается фактом. Далеко не все, кстати, видят в этом что-то божественное. Буддисты, например, верят, что духовные видения и озарения - обычные свойства человеческой природы и нет у них никакого сверхъестественного внешнего источника.

Тем не менее все крупные религии сходятся в одном: Трансцендентное, или Запредельное, не поддается описанию привычными словами и понятиями. Сторонники единобожия называют эту высшую реальность "Богом" и налагают на обращение с ней определенные ограничения. Иудаистам, например, возбраняется произносить священное Имя Божье, а мусульманам - создавать материальные изображения божественного. Такие строгости призваны напоминать, что реальность, именуемая "Богом", превосходит любые попытки человека ее описать.

В книге раскрывается поразительное сходство в иудаистских, христианских и мусульманских представлениях о Божестве. В частности, доктрины Троицы и Вочеловечения выглядят в глазах иудеев и мусульман едва ли не богохульством, но и у них есть свои версии этих противоречивых богословских концепций. Тем не менее формы выражения такого рода всеобщих доктрин всегда несколько различны, что подчеркивает изобретательность и самобытность человеческого воображения, стремящегося выразить свое понятие "Бога".

Поскольку тема эта слишком обширна, автор сознательно ограничилась Единым Богом, в которого веруют иудаисты, христиане и мусульмане, но время от времени все же обращается к языческим, индуистским и буддийским концепциям Высшей Реальности, что помогает яснее описать позиции единобожия. Интересно, что идея Единого Бога на удивление сходна с представлениями других религий, развивавшихся практически независимо.

И к каким бы выводам о "Боге" автор в конце концов ни приходит, сама история этой идеи рассказывает кое-что очень важное о свойствах человеческого разума и его высших устремлениях. Хотя образ жизни большей части западного общества мало связан с религией, идея Бога по-прежнему оказывает влияние на умы миллионов людей. Недавние опросы показали, что девяносто девять процентов американцев, по их собственному признанию, веруют в Бога. Остается лишь выяснить, какой он, тот "Бог", в которого верует каждый из них.

Любые рассуждения о Боге то и дело приводят к непреодолимым трудностям. Слово Божье определило историю всей нашей культуры, теперь же пришло время выяснить, сохранило ли для нас смысл слово "Бог".

Содержание этой книги - не история в привычном смысле слова, поскольку идея Бога развивалась нелинейно. Не было ни точного начала, ни поступательного процесса роста, который привел бы к неким окончательно сложившимся взглядам. Так могут прогрессировать научные идеи, но не искусство и религия. Говорят, любовная лирика опирается на весьма скудный набор сюжетов. Так можно сказать и о восприятии Бога.

Для казахстанцев данный труд несет свою определенную значимость не только в рамках модернизации общественного сознания, но и для самопознания. Это труд - один из важнейших в сфере религиоведения, очень важно вникнуть в суть различных религий, а возможно, и найти ответы на свои вопросы. Так или иначе, сегодня казахскоязычные студенты могут прочитать труд на государственном языке, узнав ответы от признанного автора на международной арене.

Понимание религии на уровне науки очень важно в рамках модернизации общественного сознания. Важность получения знаний от лучших умов, признанных во всем мире, как никогда актуальна в то время, когда нация делает серьезный шаг навстречу будущему. Возможность модернизации нашего сознания и погружения в мировое сообщество появится только в том случае, если наша молодежь будет учиться наравне с молодежью ближнего и дальнего зарубежья. Сегодня каждый переведенный на государственный язык труд имеет особое значение для всех нас.